Шуты, дураки, юродивые…

Бог дураков любит

Будучи в эмиграции, Андрей Синявский на основе прочитанных им в Сорбонне лекций создал блистательный литературоведческий труд «Иван-дурак» . Строго говоря, рассуждает он, дурак — это «вариант последнего и худшего человека», но одновременно и популярный фольклорный герой. Часто наделенный в сказках несимпатичными чертами: ленив, плаксив, неряшлив. И при этом вызывающий участие. По исконному человеческому сочувствию к обиженным судьбой. Синявский в контексте главной темы книги — народная вера — выводит разговор на новый уровень, апеллируя к поговорке «Бог дураков любит». За что, спрашивается? Да потому, что «дурак сам себе помочь не в состоянии» и «как никто другой, доверяет Высшей силе, он ей — открыт».

О природе шутовства в «Смеховом мире Древней Руси» размышляет Дмитрий Лихачев. Все это дуракаваляние, паясничанье и ношение шапки задом наперед не что иное как легальная возможность сказать правду суровому тирану. Хотя и не вполне безопасная. В воспоминаниях одного иностранца, гостившего при дворе Ивана Грозного, говорится: «Когда царь не приказывал убивать... он принимался за своих сказочников и дураков». Чем это оборачивалось — написано в любом учебнике отечественной истории.

Когда ангелы плачут

Многие читали «Ледяной дом» Ивана Лажечникова. Но ведь не только Анна Иоановна додумалась до устройства зловещей шутовской свадьбы, описанной в романе. Экспозиция знакомит с любопытным фактическим материалом. Оказывается, в эпоху Петра I тоже царил «карликовый бум». И он как-то созвал именитую публику на бракосочетание карликов с участием 72 их товарищей по несчастью. «Карлы», одетые в роскошные костюмы, во время плясок отчаянно гримасничали. Хотели угодить самодержцу, питавшему пристрастие к уродцам.

А что мы знаем о Василии Блаженном, кроме того, что его имя носит храм на Красной площади? В одном из представленных изданий поведано о том, как московский юродивый поражал кажущейся алогичностью поведения. Мог равнодушно пройти мимо жилища праведников и вдруг начать целовать углы дома, где творится непотребство. Знающие люди потом объясняли: он целовал ангелов, плачущих у этого дома...

Нищая братия

Во второй половине XIX века одним из авторитетнейших специалистов по народному быту считался этнограф Иван Прыжов. А по совместительству — революционер и член нечаевской организации «Народная расправа». На выставке можно познакомиться с его «Историей нищенства, кабачества и кликушества на Руси» . Автор преисполнен жалости к тем, кого описывает. Например, к кликушам, среди которых представительницы богатых сословий встречались крайне редко. Почти всегда это были надорвавшиеся молодые крестьянки, жены мужей-деспотов, всеми помыкаемые. Вот и находили они такой чудовищный способ внушить коль не любовь, так страх.

Бытописатель дает четкую классификацию российского нищенства. Глубоко верующие, отрекавшиеся от своего богатства и уходившие в монастырь. Пострадавшие из-за злосчастной участи: бобыли, беглые, погорелые, слепцы, спившиеся. Среди этой братии попадались настоящие самородки. В Первопрестольной долго помнили оборванца, в прежней жизни талантливого химика. Он славился тем, что из капустных кочерыжек умел делать шипучее вино.

И, наконец, профессионалы, вовлеченные в хорошо налаженный бизнес. Примечательна сценка о наборе команды нищих перед Нижегородской ярмаркой. Купец авантюрного толка с пристрастием изучал претендентов: кто одним своим видом вышибает слезу, а кто малоперспективен. Последним работа на хозяина не светила. Актуальная и по сей день технология.

Чудак человек

Без них жизнь была бы пресна. Знаток русской старины Михаил Пыляев обожал писать о личностях, эпатировавших общество. Чем-то они ему импонировали. И читателям тоже. Книга «Старая жизнь. Замечательные чудаки и оригиналы» сразу же стала бестселлером.

Не стоит думать, что подборка литературы замкнута на отечественном материале. Современное издание «Лингвокультурный типаж «Английский чудак» Владимира Карасика и Елены Ярмаховой — остроумная проекция на европейскую действительность. С вольными или невольными параллелями. Так, введение открывается фразой: «Британцы славятся своей эксцентричностью». Как и мы. «Вся их история соткана из парадоксов». И наша тоже. Исследование, имеющее целью выявить «понятийные, образные и ценностные характеристики», читается неожиданно легко.

В широком смысле лейтмотив выставки «Шуты, дураки, юродивые...» можно выразить одним словом — инаковость. Мир в целом принимает «других людей». Но вот понять их — куда сложнее.