Выставка к 230-летию со дня рождения Василия Андреевича Жуковского

П. Ф. Соколов. Портрет В. А. Жуковского, 1820-е гг.

11 февраля 2013 года в отделе рукописей Российской государственной библиотеки открылась выставка, посвященная 230-летию со дня рождения В. А. Жуковского. В экспозиции представлены хранящиеся в фондах НИОР РГБ рукописи, письма, рисунки Жуковского, а также ряд документов, касающихся друзей и родных поэта.

Светлейшее из званий — человек

Василий Жуковский, один из основоположников романтизма в русской литературе, в течение 25 лет был неразрывно связан с домом Романовых. Вначале его пригласили чтецом, затем — преподавателем русского языка для принцессы Шарлотты и, наконец, воспитателем цесаревича Александра Николаевича. Примечательный факт: приветствуя в послании к Александре Федоровне рождение ее сына, будущего императора Александра II, Жуковский пророчески писал:

Да на гряде высокой не забудет
Светлейшего из званий: человек!..

Пророчески, потому что тогда автор этих строк понятия не имел о предстоящей миссии. К своему назначению Василий Андреевич отнесся с высочайшим чувством ответственности. В отдельные периоды он практически не занимался сочинительством, а лишь составлял многочисленные таблицы и учебные планы.

На выставке есть любопытнейший материал этого ряда — «План учения и воспитания наследника Александра Николаевича (1825—1826)». Из него следует, что царских детей отнюдь не растили в неге и холе. Семилетний ребенок вставал рано утром, завтракал, молился, готовился к урокам. Обучение разным предметам занимало в течение дня около шести часов. Немало времени уделялось прогулкам, играм, гимнастическим упражнениям. Было и что-то вроде уроков труда, на которых престолонаследник осваивал, к примеру, токарное дело. Вечером следовало проанализировать все, что нынче удалось или не удалось сделать. Распорядок дня совсем не для белоручек.

В педагогических подходах явно ощущается педантизм Василия Андреевича, вполне уживавшийся с его поэтичной натурой. Особенно внимательно он следил за кругом чтения своего воспитанника «Надобно читать мало, одно полезное, — отмечается в „Плане учения...“. — Нет ничего вреднее привычки читать все, что попадет в руки, это приводит в беспорядок идеи и портит вкус. Почитаю необходимым сделать строгий выбор из сего множества материалов».

Мысль семейная

Когда наследник стал совершеннолетним, его учитель, надо полагать, с облегчением сложил с себя груз обязанностей и возвратился к творческой деятельности. Он делает и издает несколько крупных переводов, в том числе и «Одиссеи» Гомера. Произошли изменения и в личной жизни немолодого поэта. Он сочетался узами брака с двадцатилетней Елизаветой Рейтерн, дочерью своего старинного приятеля-живописца. Несмотря на то что суженая была на 38 лет моложе, этот союз оказался счастливым. Родились дети — Александра и Павел. Однако семейную идиллию омрачало нездоровье супружеской четы. Жуковский, который последние 12 лет жизни провел в Германии, так и не смог увидеть родину. Он умер в 1852 году, вдова пережила его всего на четыре года.

В экспозицию вошли несколько документов, относящихся к счастливым дням семьи. Скажем, извещение о свадьбе Василия Андреевича и Елизаветы Евграфовны, состоявшейся в Дюссельдорфе 2 июля 1841 года. Письма жены (на немецком языке). Рисунки маленькой дочки Сашеньки, унаследовавшей от отца страсть все увиденное копировать на бумаге.

Александра Васильевна Жуковская так же, как в свое время и ее отец, сблизилась с императорским двором. Но на зыбких основаниях. Как утверждает молва, она стала морганатической супругой одного из сыновей Александра II. Император активно воспротивился такому шагу, в итоге брак был расторгнут через Синод. Об «истории» говорил весь Петербург. К счастью, Василий Андреевич до этих драматических событий не дожил.

Две музы

Немногие знают о том, что Жуковский слыл искусным рисовальщиком. Азами художнической грамоты он овладел еще в университетском пансионе, а в дальнейшем постоянно учился у профессионалов. Известный поэт признавался в любви к двум музам — литературе и живописи.

Жуковский много ездил по России и Западной Европе. «Путешествия сделали меня рисовальщиком», — уверял он. И в самом деле в его дорожном багаже помимо плаща, зонта и калош почетное место занимали рисовальные принадлежности. А ездил Василий Андреевич много: по России и по Западной Европе; в одиночку и с наследником. Уже из первого заграничного вояжа привез 80 пейзажных видов.

«Жуковского-поэта нельзя представить без карандаша, — отмечал современник. — Где бы он ни был, куда бы ни явился, он всюду брался за него». Выставка дает возможность оценить уровень Жуковского-художника. В витринах размещены его «Рисунок дома и сада кн. Гагарина в Павловске» (1823), альбом стихов с собственноручно выполненными иллюстрациями, «Расписание распорядка дня для детей Жуковского» с изящным орнаментом. Имеется и письмо к Филиппу Вигелю, желчному и бесспорно талантливому мемуаристу, где над текстом фигурирует изображение журавля с поднятой ногой. Подобные послания с карикатурами на приятелей-адресатов Василий Андреевич отправлял нередко. И никто не обижался, напротив, хранили потом долгие годы.