«Прочитав, передай товарищу». Листовки и брошюры военного времени

80-летие начала Великой Отечественной войны в СССР — повод обратиться к брошюрам на военную тематику, изданным в начале 1940-х. Пособия, которые рассказывали о пользе донорства, учили обращаться с плащ-палаткой и делать носилки для раненых из того, что есть под рукой, представляют небольшую художественную ценность. Но эти тонкие, напечатанные на серой бумаге книжечки — предельно честные свидетельства военного времени. В электронной библиотеке Ленинки и Национальной электронной библиотеке хранятся оцифрованные копии этих брошюр и листовок, и 22 июня мы предлагаем вам полистать некоторые из них.

Страницы книги «Палатка-плащ-накидка»

«Переливая свою кровь в молодые геройские жизни, мы будем жить и после смерти»

В Ленинграде в годы Великой Отечественной войны было положено начало безвозмездному донорству, и огромную работу для этого провёл Ленинградский НИИ переливания крови и его директор Викентий Васильевич Кухарчик. В 1941 году Кухарчик написал книгу «Наши доноры» . В ней говорится, что на каждой банке с донорской кровью в военных госпиталях были имя и фамилия человека, который сдал эту кровь.

Каждая ампула, каждая банка с консервированной кровью снабжается этикеткой, где указаны не только группа крови, ее количество, но и фамилия, имя и отчество донора, а также фамилия врача, взявшего кровь.

Были раненые, которые пользовались возможностью узнать имя своих доноров, и писали им письма — один из бойцов даже выяснил имена всех доноров, которые обеспечили его кровью на период сложного лечения, и каждому написал письмо с благодарностью.

Кухарчик рассказывает о героических поступках ленинградцев, которые сдавали кровь в невероятно сложных условиях. Вагоновожатый Митрофан Иванов пришёл на донорский пункт после трудовой смены, преодолев 10 километров пешком. Иванов «завербовал» в доноры жену, родственников и даже соседей. Кухарчик цитирует письма: «Не задумалась бы отдать всю свою кровь…», «Я инвалид — зато кровь у меня чистая, здоровая…», «Переливая свою кровь в молодые геройские жизни, мы будем жить и после смерти».

И в Ленинградский Краснознаменный Институт Переливания Крови снова, один за другим, приходят патриоты своей Родины, своего славного города и заявляют:

— Хотим быть донорами! Берите нашу кровь для спасения жизни раненых бойцов и командиров!

Однако в Институте переливания крови были и… недовольные доноры. Кухарчик пишет о жительнице Ленинграда Варваре Фёдоровне: она была недовольна тем, что врачи взяли у неё только 200 мл крови, и требовала от врачей не обращать внимания на её возраст — 58 лет — и брать больше крови: «Что ж, за обед спасибо — сытный он и вкусный, видать, хорошая хозяйка готовила, — а вот за то, что мало крови у меня сегодня взяли — за это не благодарю! Уж не взыщите…»

Обложка брошюры «Наши доноры»

Сколько плащ-палаток нужно, чтобы поставить палатку

Книга «Палатка-плащ-накидка» была издана в 1942 году. Она рассказывает о возможных способах применения этой верхней одежды — от палатки до носилок.

Плащ-палатка представляет собой квадратное полотнище со стороной 180 см. Та часть полотнища, которая приходилась на плечи, была усилена вторым слоем — наплечником, который защищал от воды. Вокруг шеи шла кулиска, а для правой руки в полотнище было сделано отверстие. В безлесной местности вместе с этим полотнищем у бойца должны были быть приспособления для установки палатки: колышки и верёвка. А в лесу колышки можно было сделать из подручных материалов.

В брошюре описаны способы поставить палатку из одной плащ-палатки, трёх, четырёх и так далее, но удобнее всего — палатка из шести полотнищ, вмещающая шестерых бойцов.

Размеры такой палатки: длина 3,5 м; ширина 2,5 м; высота 1,28 м; площадь пола 8,75 м²; вместимость 6 человек; вес около 10,5 кг.

Полотнища шнуровали попарно и привязывали к колышкам, а дно палатки устилали мхом, травой, сеном, соломой, мхом.

Кроме того, плащ-палатки использовались в войну для маскировки, для переноски раненых (сложив вдвое), вместо покрывала.

Обложка и схема плащ-палатки из книги «Палатка-плащ-накидка»

Лямки, лыжи, двуколки: вынос раненых с поля боя

Книга «Вынос раненого с поля боя» была написана врачом-гигиенистом Соломоном Яковлевичем Фрейдлиным в 1944 году. На 32 страницах она рассказывает о способах эвакуации раненых бойцов из-под огня противника — с помощью санитара или двоих санитаров, носилок и других подручных средств, устройств и транспорта.

Один санитар

Один санитар может вытащить ползком с поля боя раненого, лежащего на боку или на спине. Если можно подняться во весь рост, санитар подсаживает раненого на спину, взваливает его на плечо или делает из шинели ( плащ-палатки ) волокушу и тащит раненого на ней (стоя или ползком).

Фрейдлин описывает порядок действий санитара, работающего под огнём противника: он находит укрытое от огня место и формирует там «гнездо раненых» — перетаскивает их в укрытие, чтобы оказать первую помощь и позже переправить раненых в госпиталь.

Два санитара

Два санитара делают из рук замок и несут на нём раненого. И одному, и двум санитарам помогает носилочная лямка — ремень, который надевается на плечи санитаров и в получившееся сидение усаживают раненого. Зимой для транспортировки использовали лыжи: 4 лыжи составляли вместе, связывали носки лыж лямкой и укладывали на лыжи бойца.

Приспособления

В распоряжении Красной Армии во время войны были носилки, волокуши, сани, а также санитарные двуколки и санитарные автомобили. Фрейдлин рассказывает, как заменить эти приспособления тем, что есть под рукой: «Носилки можно сделать из шинели и двух винтовок… Усовершенствовать плащ-палатку можно, повесив её на жердь».

В завершение Фрейдлин приводит статистику: три четверти раненых солдат смогли вылечиться и вернуться в строй, «и в этом не малая заслуга рядовых ротных санитаров».

Обложка книги «Вынос раненого с поля боя» и страница с иллюстрациями, изображающими санитарных собак: к их ошейникам были прикреплены на верёвке специальные брензели, напоминающие палки для апортировки. Найдя раненого, санитарная собака брала в зубы брензель и возвращалась к вожатому.

Солдатский лубок: истории, поучения, советы и самокрутки

Не только Василий Тёркин был любимым книжным героем фронтовиков во время Великой Отечественной. Другого популярного персонажа солдатских историй звали Фома Лукич Смыслов: это компанейский, сметливый сержант, раздающий советы и помогающий сослуживцам разобраться со своими страхами и сомнениями.

В Ленинке хранятся несколько листовок из цикла «Заветное слово Фомы Смыслова, русского бывалого солдата» . На каждой листовке, напечатанной на серой бумаге (её могли потом использовать для самокруток) — история, написанная рифмованной прозой. Первая из них появилась на фронте в сентябре 1942 года. В каждой листовке раскрывались новые подробности из жизни сержанта Смыслова, а внизу, под текстом, был напечатан призыв: «Прочитав, передай товарищу!».

«Роста Фома невысокого, карий взгляд, говорит он маленько окая, на вологодский лад… Глаза хитроватые, зубы красивые и усы седоватые, сивые. Козью ножку курит, говорит всерьез, а когда балагурит — то смех до слёз». Смыслов — хранилище фронтовых заповедей: «Без дисциплины солдат не солдат. От смелого смерть бежит. Важна смелость, да нужна и умелость». Семья у Смыслова большая: два сына — лётчик и танкист, дочь — санитарка в госпитале, жена работает на патронном заводе. В отношении других женщин Фома остаётся настороже. Он даже разоблачил одну шпионку, у которой было слишком много еды для честного человека:

Шел я вчера из штаба, справил наряд. Гляжу — по тропинке баба. Не молода, не стара, а глазами больно хитра. … — Иду, боец, из немецкого плена, споткнулась о полено, ушибла колено, вишь, какая ссадина, разболелась за день она. Хочу сесть, пирожок съесть и выпить по-дружески с тобою по кружечке. Возьми растегайчик с маком — больно лаком.

Думаю я: откуда столько еды набрала паскуда? А она трещит, балаболит, что немец никого не неволит, кто немцу служит, тот не тужит. … Говорит, что войною сыта, что зря пропадает ее красота, что я мужик пригожий, на мужа ее похожий, и все приглашает в рожь.

Но бдительный Смыслов повёл бабу «не в рожь, а к штабу», где выяснилась её «ядовитая начинка».

Создатель образа Фомы Смыслова — поэт Семён Кирсанов. Одессит, он блестяще рифмовал, каламбурил, жонглировал словами. Среди московских поэтов ходила эпиграмма: «У Кирсанова три качества — трюкачество, трюкачество и ещё раз трюкачество».

В войну Кирсанов был корреспондентом армейских газет, руководителем бригады, выпускавшей «Окна ТАСС». Газета «Труд» командировала его в 1945 году на Нюрнбергский процесс.

У Семёна Кирсанова много лирических стихов, и некоторые из них положены на музыку, как, например, «Жил-был я» .

Страницы некоторых выпусков «Заветного слова Фомы Смыслова, русского бывалого солдата»

Этой публикацией мы продолжаем цикл материалов об изданиях военного времени в фондах Ленинки. «Песни, рождённые войной» — о нотных и песенных сборниках, вышедших в начале 1940-х, о детских книгах рассказывает статья «"Сейчас танкисту пятый год..." Детские книги времён войны» , поэзии посвящён материал «Мы скоро вернёмся. Я знаю. Я верю...» . О военной агитации говорится в статье «Враг будет разбит!» .