Мария Сибилла Мериан: женщина, которая сделала науку красивой

Экскурсоводы Ленинки рассказывают

На сайте Российской государственной библиотеки продолжается цикл публикаций «Экскурсоводы Ленинки рассказывают» . Сегодня Дарья Хадеева знакомит читателей с самой известной женщиной в науке XVII века — Марией Сибиллой Мериан.

Экскурсовод Дарья Хадеева показывает юным читателям книги XVII века по естественной истории

«Кольчатый шелкопряд, сосновый шелкопряд, верблюдка, совка сосновая, плодожорка яблоневая», — запоминала названия 13-летняя Мария Сибилла, аккуратно зарисовывая гусениц в своей небольшой тетрадке. Говорила она, конечно, по-немецки, поэтому упомянутые имена в её голове звучали как «Ringelspinner, Kiefernspinner, Kamelspinner, Kieferneule, Apfelwickler». Вокруг Франкфурта-на-Майне и Нюрнберга — а именно в этих городах прошли детство и юность Марии — водилось много интереснейших насекомых. Schnakenlarve! Вот это гусеница!

Если бы наши современники увидели это необычное существо, они бы, вероятно, решили, что именно оно послужило прообразом знаменитого ныне покемона пикачу. Марии оно могло напомнить разве что лицо черноглазого соседа. С самого детства её поражало неисчерпаемое разнообразие форм и расцветок окружавших её растений и насекомых. Она пристально рассматривала цветы и гусениц, чтобы не упустить ни одной важной детали, чтобы не соврать в рисунках. Свой знаменитый Studienbuch (дословно: учебная книга) — рукописный журнал с изображениями живой природы — она вела в течение 40 лет: с 13 до 53. Когда она отложила тетрадь в сторону, там было 317 великолепных акварельных иллюстраций (этот альбом хранится теперь в Российской академии наук в Санкт-Петербурге).

Мария Сибилла Мериан. Портрет работы Георга Гзеля
Листы из факсимильного издания (Лейпциг, 1976) рукописной книги «Бабочки, жуки и другие насекомые». Музей книги РГБ

Талант, упорный труд, время и место, случай — что делает человека истинно великим? Что выделяет его труд из сотен подобных? Что позволяет его имени остаться в веках? Не сказать, что юная Мария Сибилла была первой, кого привлекли цветы, бабочки и гусеницы. В XVII веке (Мария Сибилла родилась в 1647 году) европейские натуралисты увлечённо изучали мир вокруг, классифицировали известные им растения, делали гравюры у талантливых мастеров, препарировали животных, собирали коллекции насекомых, относя их к видам, подвидам, категориям. Нидерландская художница Маргарета де Хеер создавала прекрасные изображения птиц и насекомых ещё до рождения Марии Сибиллы. Но имена натуралистов и художников XVII века сейчас известны лишь узкому кругу заинтересованных лиц. Имя Марии Сибиллы Мериан знакомо даже тем, кто последний раз открывал учебник по биологии в школе. Её изображение то и дело появляется на крупных денежных купюрах (до введения евро — на банкноте в 500 немецких марок), в детских раскрасках (английским детям предлагают «простое пошаговое пособие, которое позволит нарисовать свою Марию Сибиллу Мериан»), в 2013 году ко дню рождения исследовательницы Гугл изменил главную заставку своего поисковика (так называемый «дудл») на картинку, созданную по мотивам знаменитых образов из книг Марии Сибиллы .

Иллюстрации Марии Сибиллы Мериан

Перед нами, бесспорно, самая известная женщина в науке XVII века. Но творчество её продолжает оказывать глубокое воздействие на наших современников. Биологи и искусствоведы ХХ и ХХI столетий в одинаковом восхищении листают её альбомы. В 1938 году советская художница Екатерина Сергеевна Зернова, ознакомившись с работами Мериан, не скрывала своего потрясения от них: «...необыкновенная точность и тонкость в передаче деталей — сложнейшие узоры на раковинах или крыльях бабочки заставляют изумляться, какой кистью и с какими глазами можно провести подобные линии». С Екатериной Сергеевной был солидарен выдающийся генетик, академик Николай Иванович Вавилов, который позволил своим чувствам на время взять верх над научной объективностью: «А вы чувствуете их запах? Ведь Мериан перенесла на пергамен даже запахи цветов!»

Нет, перед нами не просто самая известная женщина в науке XVII века, перед нами — великий талант, выдающийся исследователь, чьё имя и дела пережили свою эпоху и повлияли на ход мировой истории. И потому так интересно понять, как ей это удалось.

Иллюстрации Марии Сибиллы Мериан

Часто нашу жизнь сравнивают с калейдоскопом. Вот калейдоскоп встряхнули — и знакомые частицы мира легли причудливым образом. Сложились в неповторимый орнамент, формирующий мир конкретного человека и его личность. Целое всегда состоит из частей. Строго говоря, именно эта идея — о взаимосвязи всех частей, формирующих целое, и сделала творчество Мериан настолько уникальным, необычным, невиданным для своего времени. Пока другие исследователи фокусировались на разделении живой природы на виды и классы (а художники рисовали с натуры, не изучая и не классифицируя её), Мериан объединила научный и художественный подходы к изучению природы и показала зрителям взаимосвязь. Тесную взаимосвязь между миром животных и растений, непрерывность этого взаимодействия, и особенно ярко отразила жизненный цикл разнообразных существ: она показала, как из одних и тех же частей в процессе роста и развития создаётся что-то совершенно новое.

Иллюстрации Марии Сибиллы Мериан

Калейдоскоп жизни самой Марии повернулся так, что уже в юности она близко столкнулась с миром насекомых. Её мать, Йоганна Сибилла Хейм, занималась вышивкой шёлком. Дочь по мере сил помогала. Свои вышивки они продавали. Поскольку шёлк был дорог, семья решила начать самостоятельно производить его нити, и занялась разведением шелкопрядов. Червей выращивали, кормили, отбирали, сортировали — это дало возможность не только наблюдать за насекомыми, но и внимательно изучать их.

Позднее, в предисловии к одной из своих самых известных книг, «Метаморфозы насекомых Суринама» (1705), Мериан вспоминала: «В юности я обратилась к исследованию насекомых, я начала свою работу во Франкфурте-на-Майне с шелковичных червей, которые превращались в самых прекрасных бабочек — тех, что летали в течение дня, и тех, что, покидая тело гусеницы, летали ночью. Я подобрала всех, что нашла, чтобы изучить их трансформацию. Дабы сделать мои исследования более точными, я отказалась от любой помощи, и начала рисовать сама — и только с натуры. Вот так я собирала и рисовала на пергамене всех насекомых, что нашла во Франкфурте и Нюрнберге».

Мария Сибилла Мериан. Одуванчик и кистехвост

Девочка действительно прекрасно рисовала — её наставником был отчим, нидерландский художник Якоб Марель. Родной отец девочки, известный швейцарский художник и гравёр Маттеус Мериан Старший, умер вскоре после рождения дочери. Девочка унаследовала талант отца и усердно трудилась над его развитием.

В Марии соединились многие прекрасные черты: наблюдательность и внимание к деталям, художественный вкус, упорство и удивительное трудолюбие, а главное — любопытство. Любопытство — в лучшем смысле этого слова, хороший учёный просто не может не быть любопытным. Именно увлечённость темой не даёт учёному жить спокойно, рождает всё новые вопросы и заставляет проводить исследование глубже, шире, идти к ответам, невзирая на разные обстоятельства жизни.

Мария Сибилла Мериан. Слива и краснохвостая волнянка

В 16 лет Мария вышла замуж за ученика своего отчима, художника Иоганна Андреаса Граффа. У них родилось две дочери. Но рисуемая обществом «счастливая судьба женщины» явно не подходила для деятельной натуры Мериан. Весь дом был заставлен коробками, банками, засушенными растениями, кухня стала лабораторией жены — в прямом смысле этого слова. Здесь она занималась исследованиями. Однажды она записала в своём дневнике наблюдений: «Я получила серого дрозда. В его теле что-то шевелилось, хотя он был мёртв. Я захотела посмотреть, какая тому причина, и вскрыла брюхо. Там было полно белых червей. Я положила птицу в коробку. Черви съели всю птицу, превратились в яйца. Из них вышла только одна муха, остальные высохли». Это, конечно, подход не простого художника, это подход настоящего учёного.

Возможно, не о такой жизни мечтал Иоганн Графф, беря в жёны одарённую дочь своего наставника. Там, где другая успокоилась бы и рисовала в альбоме для своего удовольствия, Мериан продолжала вести масштабную научную работу. Через год после рождения второй дочери, в 1679 году, она издала книгу «Der Raupen wunderbarer Verwandlung» («Чудесные превращения гусениц»), подытожившую двадцать лет её наблюдений. Параллельно были выпущены три издания «Новой книги цветов». Графф помогал с изданием этих книг.

Иллюстрации Марии Сибиллы Мериан из книги «Метаморфозы насекомых Суринама»

Однако постепенно круг европейских насекомых был изучен. Семейная жизнь тоже показалась Марии исчерпанной. Супруги выросли, произошла их метаморфоза: из прежних частей сложилось что-то новое. Теперь каждому из них предстояла своя дорога. В 1685 году Мериан начала длительный бракоразводный процесс с мужем.

Вместе с дочерьми она переехала в Амстердам, где женщинам разрешалось вести свой бизнес и зарабатывать на жизнь самостоятельно. Там ей удалось познакомиться с энтомологическими собраниями виднейших коллекционеров: «Я не видела в Голландии ничего более любопытного, чем разные насекомые, привезённые из обеих Индий, у меня было разрешение увидеть кабинет прославленных господ Николая Витсена, градоначальника Амстердама и директора Ост-Индиийской компании, а также господина Ионаса Витсена, секретаря городского управления. Я видела также кабинет редкостей господина Фредерика Рюйша, знаменитого доктора медицины, профессора анатомии и ботаники, и наконец, наряду со многими другими, — кабинет господина Левина Винсента, где увидела бесчисленное число насекомых, о которых, тем не менее, не было известно ни их происхождение, ни численность популяции, другими словами, каким образом гусеница превращается в боб, ни другие изменения. Всё это убедило меня начать долгое путешествие в американский Суринам, жаркую и влажную страну, из которой люди, о которых я выше упоминала, получили бóльшую часть своих насекомых».

Иллюстрации Марии Сибиллы Мериан из книги «Метаморфозы насекомых Суринама»

Мериан решилась пересечь океан, когда ей было 52 года. В изучении суринамских гусениц, червей, тли, жуков, пчёл и мух прошли долгие и сложные 24 месяца. Местные власти не оказывали ей должной поддержки, а порой даже препятствовали исследованиям, не воспринимая их всерьёз. Интересные экземпляры местной фауны Марии удавалось добывать с помощью представителей автохтонного населения. Но жаркий и знойный климат переносился нелегко, Мериан была вынуждена свернуть исследования раньше, чем планировала изначально. В 1701 году она вернулась в Европу с богатым изобразительным материалом (ей удалось сделать 72 гравюры с натуры, в натуральную величину) и коллекцией засушенных насекомых. Она добавила к этим гравюрам зарисовки американских змей, ящериц, лягушек и жаб и показала их нескольким заинтересованным людям. Именно эти первые зрители убедили исследовательницу опубликовать её рисунки, «полагая, что это самая красивая работа, что когда-либо была нарисована в Америке».

Иллюстрации Марии Сибиллы Мериан из книги «Метаморфозы насекомых Суринама»

Книга «Metamorphosis insectorum Surinamensium» («Метаморфозы насекомых Суринама»), изданная в Амстердаме в 1705 году, считается вершиной творчества Марии Сибиллы Мериан. Иллюстрации в ней раскрашены вручную самой Мериан и её дочерьми. «Расходы, которые требовались для выполнения этой затеи, сначала заставили меня приостановить этот проект, — пишет Мериан в предисловии, — но в конце концов я преодолела эту трудность».

Талант, упорный труд, время и место, случай — что делает человека истинно великим? Независимость мышления, смелость суждений, необычный взгляд на вещи, страстный подход к своему делу? Вероятно. И всё же великий талант всегда указывает нам на взаимосвязь частей, которые мы видели, но не догадывались соединить.

Несколько экземпляров «Метаморфоз» сегодня хранятся в Российской государственной библиотеке.