Как построить библиотеку?
Экскурсоводы Ленинки рассказывают
На сайте Российской государственной библиотеки открывается новый цикл — «Экскурсоводы Ленинки рассказывают» . В РГБ давно проводятся прекрасные экскурсии — они дают возможность познакомиться с историей и архитектурой любимой библиотеки. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию первый материал этого цикла — рассказ экскурсовода Дарьи Хадеевой.
Экскурсовод Дарья Хадеева
История архитектуры уже проходила это. Свержение старого и желание построить абсолютно новое. Сказать своё слово. Остаться в веках. Заглянем на минуту в XV век — и сквозь время, сквозь все минувшие столетия, услышим оттуда гневный голос: «Я прошу каждого... не слушать советов тех мастеров, которые будут придерживаться своей дурной практики. Будь проклят тот, кто ей следует. Я думаю, что только варварский народ мог занести её в Италию». Так знаменитый итальянский теоретик архитектуры Антонио Филарете писал о готической манере, распространённой на тот момент в разных областях его родины. Филарете вошёл в историю не только как провозвестник нового стиля архитектуры и горячий адепт античной манеры, но и как проектировщик утопического города «Сфорцинда». Его идеальный город имел форму восьмиконечной звезды. Каждый из лучей этой звезды заканчивался башней, а из центра города к башням расходились прямые широкие проспекты. В центре города-звезды, на площади, располагался собор. Филарете с гордостью противопоставлял идеальную геометрию своего города традиционно хаотичной средневековой застройке.
Ворота Порта Маджоре в Аврелиановой стене Рима. Фото: Википедия
Теперь переместимся в начало ХХ века и откроем архитектурные журналы 1920-х годов. Немного меняется стиль — это мы, конечно, почувствуем, но риторика покажется нам удивительно знакомой. Риторика — прежняя: «Архитектурно-композиционным центром социалистической Москвы должен будет служить Дворец Советов. Этот грандиозный монумент гению человечества В. И. Ленину подчинит себе всё оформление ведущего к нему величественного дворцового проспекта. Отсюда и те особые требования, которые предъявляются к архитектуре всех вновь воздвигаемых здесь зданий и целых комплексов», — писал К. Джус в статье, посвящённой новому зданию библиотеки.
Итак, библиотека — это часть архитектурного ансамбля будущего проспекта — проспекта Дворца Советов. Перед нами снова утопический город, в центре которого — уже не собор, а дворец, но с тем же сакральным значением. Старый город должен был расступиться перед несгибаемой мощью проспекта Дворца Советов и проспекта Коминтерна.
Римский дворик Ленинки. Фото: Мария Говтвань, РГБ
Опыт прошлого, с одной стороны, совершенно не подходил новым реалиям: здание бывшего Румянцевского музея (Дом Пашкова) и вовсе лучше бы отдать под музей, а не под библиотеку («по полам этого здания даже нельзя катать книжной тележки»). С другой стороны (что в своё время так точно уловил Филарете), новое слово в архитектуре невозможно сказать без переосмысления великой истории архитектурных памятников прошлого. В теории, конечно, провозглашалось, что архитектуры, подходящей задачам нового времени, ещё не было. Она создаётся прямо сейчас, руками современных мастеров. Но на практике... На практике — библиотеку возводили мастера, прекрасно знакомые и с историей, и с достижениями мировой архитектуры.
Стена Российской государственной библиотеки в Римском дворике. Фото: Мария Говтвань, РГБ
Зайдём во дворик библиотеки. Его часто называют «римским». Одна из стен этого дворика покрыта круглыми, чуть углублёнными в стену окнами. Интересное, эффектное декоративное решение. Придумано архитекторами-модернистами? Нет, и это удачное решение заимствовано у древних (хотя в момент своего появления оно тоже выглядело довольно оригинально, даже авангардно). Для того чтобы понять его истоки, нам нужно снова переместиться — на этот раз в Рим, в XIX век. В 1838 году в Риме проводились крупномасштабные работы по благоустройству города. В один прекрасный день строители с удивлением обнаружили в кладке оборонительной стены вокруг знаменитых ворот Порта Маджоре... почти нетронутый мавзолей I века до нашей эры. Проведённые исследования показали, что этот мавзолей был построен в 30 году до нашей эры и принадлежал римскому пекарю Эврисаку. Об этом говорит и надпись-эпитафия, выбитая в камне по периметру гробницы. Даже если вы не знаете латыни, вы без труда разберёте слова EURYSACIS PISTORIS («Эврисака, пекаря»).
Ещё в III веке нашей эры ворота Порта Маджоре вошли в состав нового акведука, гробница пекаря оказалась фактически замурованной в новой кладке. И о ней благополучно забыли. Это тоже неоднократно случалось в истории мировой архитектуры.
Фото: Дарья Хадеева, РГБ
Когда Эврисак выбирал место для захоронения, оно, вероятно, казалось ему идеальным не только для обретения покоя, но и для сохранения доброй и долгой памяти о нём: вдали от городской суеты, но рядом с важными въездными воротами в город, на пересечении двух древних дорог, чтобы каждый мог видеть его оригинальный, стоящий на вертикальных столбах трапециевидный мавзолей.
Многие учёные позже пытались ответить на вопрос, что значат эти столбы и другие выразительные детали сооружения. И почти каждый раз эти архитектурные поиски приводили их к процессу производства хлеба. Учёные обращались к трактатам Плиния Старшего — и находили подтверждения своим догадкам: оказалось, что некоторые мельники предпочитали строить амбары для хранения зерна на столбах, полагая, что для зерна лучше всего обеспечить доступ воздуха со всех сторон (также Плиний упоминает о традиции подвешивать за лапу лягушку при входе в амбар, но, вероятно, Эврисак отрицал такую практику). Масло, вино и хлеб — три столпа, на которых стоит вся кулинария Древнего Рима. Для мавзолея Эврисака столбов потребовалось чуть больше.
Фото: Дарья Хадеева, РГБ
В верхней части гробницы можно увидеть барельефы. Весь процесс выпекания хлеба представлен нам как героический эпос (кстати, промышленным производством хлеба в Древнем Риме по традиции занимались греки, как и наш герой Эврисак — некогда греческий раб): перед процессом хлебопечения хозяин берёт пробу муки, осёл с трудом вращает жёрнов, на столах работники раскатывают тесто и формируют круглые хлеба, хлеб помещается в печь, полные корзины выпеченного хлеба не без труда переносят к весам. Хлебопечение — невероятно сложный труд, и барельеф даёт вам возможность в полной мере это почувствовать. Как, впрочем, лишний раз напоминает нам, что бывший раб Эврисак стал владельцем такого огромного производства.
Чуть ниже барельефов — три ряда столь знакомых нам круглых окошек. Это те самые окна, которыми вдохновились строители главной библиотеки социалистической Москвы. Диаметр их, конечно, значительно меньше диаметра библиотечных окон. Но параллель совершенно очевидна.
Круглых предметов, использовавшихся в хлебопекарной практике, оказалось очень много, поэтому и версий от исследователей было не меньше. Что символизируют эти окошки? Круглые отверстия печей? Меры зерна? Ёмкости для хранения муки? Размалывающие машины? Отголоски этих споров слышны по сей день, хотя итальянская исследовательница Паола Чансио Россетто выступила с убедительным предположением: она указала на полное соответствие внешнего вида резервуаров хлебомешалок, найденных в Помпеях и городе Остия-Антика, круглым окошкам на гробнице пекаря Эврисака.
Экскурсия по библиотеке с проектом «Москва глазами инженера»
