Новгородский трофей Ивана Грозного

Очередной рассказ из цикла «Жемчужины Ленинки» повествует о царской Псалтири (1370—1399), которая была дана вкладом в Троице-Сергиеву лавру и долгое время хранилась в ризнице монастыря. О Псалтири Ивана Грозного писал в своей книге «Очерки по истории русской книги XI—XVII вв.» главный научный сотрудник сектора рукописных книг научно-исследовательского отдела рукописей РГБ Иван Васильевич Лёвочкин (1934—2013).

Фото: Мария Колосова, РГБ

В книжном мире русского Средневековья видное место занимала Псалтирь — одна из библейских ветхозаветных книг. Её текст активно переписывали, украшали орнаментами и миниатюрами и одевали в красивые переплёты. «Псалтирь — одна из наиболее выразительных библейских книг. Но её выразительные качества особого рода. Глубоко личное содержание многих псалмов сообщает Псалтири лирическую взволнованность. Это поэтическое излияние человека, находящегося в состоянии душевного смятения. Он ищет опоры в Боге и уповает на Его помощь», — пишет в книге «Исследование Киевской Псалтири» Герольд Иванович Вздорнов.

Одним из интереснейших памятников является Псалтирь царя Ивана IV Грозного, хранящаяся в фондах научно-исследовательского отдела рукописей РГБ. Псалтирь Ивана Грозного изучена недостаточно. Это объясняется тем, что до 1917 года она хранилась в ризнице Троице-Сергиевой лавры и была практически недоступна для исследователей, а после, с начала 30-х годов XX века, когда эта книга вместе со всем собранием рукописей Лавры поступила в Государственную библиотеку СССР имени В. И. Ленина , заниматься этим памятником стало неактуально. Но об этой Псалтири учёные, конечно, знали. Так, в 1881 году о ней писал архимандрит Леонид (Кавелин), затем спустя сорок лет Юрий Александрович Олсуфьев опубликовал «Опись лицевых изображений и орнамента книг ризницы Троице-Сергиевой лавры» (М.,1921), где описал миниатюры книги.

Палеографами и искусствоведами Псалтирь убедительно датируется второй половиной XIV века, хотя прямой даты её создания нет. Время изготовления книги установлено по сумме её признаков, характерных именно для второй половины XIV века. Псалтирь Ивана Грозного большого формата — 32×25 см. Пергамен, на котором написан текст с украшениями, хорошего качества, белый с лёгким желтоватым оттенком, достаточно эластичный, но не одинаковой толщины. Отдельные листы имеют изначальные дефекты — зашитые и незашитые дыры, которые образовались при выделке пергамена из шкур молодых телят и овец, и неровности листов, сохранившихся от времени раскроя пергамена для изготовления книги. Псалтирь Ивана Грозного сохранилась очень хорошо, на некоторых листах совсем нет следов реставрации. Лишь на отдельных из них есть незначительные загрязнения.

Фото: Мария Колосова, РГБ

При строении книги большие листы пергамена складывались пополам и формировались в тетради по восемь листов каждая. Несколько листов книги вшиты в тетради на фальцах, которые представляют собой «завесы» перед первой заставкой и перед двумя миниатюрами. Завесы — это листы пергамена с вырезанными в них прямоугольниками, вместо которых вклеены куски светло-розового шёлка. Назначение завес — предохранять красочный слой заставок и миниатюр от трения соседними листами.

Для заполнения листов пергамена текстом их предварительно разлиновывали заострённым предметом типа шильца (без красящего вещества). По горизонтали отчерчено по шестнадцать линий на каждом листе, по вертикали, для обозначения полей, по четыре линии. Текст написан чёрными чернилами в один столбец по шестнадцать строк на странице. Кроме чернил, для создания текста использовалась ещё киноварь, а на отдельных листах вместо киновари — коричневая краска. В письме заголовков и в инициалах употреблялись различные краски. В оформлении первой единицы, а также в миниатюрах использовалось золото.

Изогнутые мачты

Текст Псалтири Ивана Грозного написан уставным письмом, характерным для русских рукописных книг XIV века. Слова в этом письме практически не отделяются друг от друга, однако между некоторыми словами текста в строке проставлены точки, которые не являются знаками препинания по грамматическим правилам XX века. Внешний вид письма отдельных частей книги имеет некоторые особенности (например, толщина буквенных мачт) однако в целом оно по своим основным признакам едино. Это означает что оно исполнено одним мастером, который работал над текстом книги с перерывами и в связи с этим использовал разные перья. Мастер, который писал текст Псалтири, был замечательным книгописцем-каллиграфом . Помимо того, что каждую букву он выписывал тщательно и безошибочно, он умел ещё создавать и самые разнообразные лигатуры — соединения в одном искусственном знаке двух и даже трёх букв. Для написания лигатур книгописец использовал мачты одних каких-либо букв, которые становились мачтами же для других соседних букв в тех или иных словах. Так, например, для написания лигатуры АГ к букве Г присоединяется слева узкая петля; так поступает книгописец и для написания лигатур АП, АШ и других.

Фото: Мария Колосова, РГБ

Текст Псалтири Ивана Грозного характеризуется совершенством исполнения. Это не просто письмо, которое заполняет страницы книги. Этот текст имеет несколько уровней украшений: отдельные буквы, слово, строки, страницы и развороты. Так, буквы первых строк обозначения кафизм и псалмов написаны в три раза крупнее букв основного текста, а их графика приобретает несвойственную уставному письму архитектуру. Линии мачт у них, как правило, не прямые и вертикальные, а изогнутые и слегка наклонные. Подобные буквы имеются и в основном тексте, в начале некоторых отдельных слов. Эти крупные буквы украшаются «бусинками» и «чешуйками», написаны они с и использованием киновари и красок — синей и жёлтой. Марина Пуцко в книге «Псалтирь Грозного и некоторые вопросы изучения новгородского книжного искусства XIV века» пишет, что «заголовки кафизм и обозначения первых псалмов выполнены очень крупным уставным письмом», однако это скорее полууставное, но художественное письмо, которое встречается в заголовках и более поздних русских рукописных книг.

Змеи, птицы и чудовища

Эстетика художественного оформления Псалтири Ивана Грозного определяется разворотами блока книги. Каждый из этих разворотов неповторим. Они представляют собой гармоничное сочетание двух разнообразно украшенных страниц. Три разворота украшены заставками и два — миниатюрами. Оригинальность каждого из разворотов книги свидетельствует о высоком художественном вкусе и мастерстве создателей этой книги.

Фото: Мария Колосова, РГБ

В Псалтири более 180 крупных тератологических инициалов, которые по высоте занимают от трёх до пяти строк текста. Это начальные буквы первых слов текстов, которые предшествуют собственно Псалтири, и каждого из псалмов. По своему типу это развитая, «классическая» русская тератология. На синем фоне в инициалах изображены различные «чудовища» — фантастические змеи, птицы, звери и человекоподобные существа, фигуры которых вместе с элементами стилизованной растительности и «ремнями»-лентами образуют подобия тех или иных буквенных знаков. Все эти изображения исполнены киноварью с использованием жёлтой и синей красок и чернил. Как по композиции, так и по колористике инициалы исполнены мастерски. Рисовал их, вероятно, один мастер. По крайней мере, заметных различий в манере их исполнения практически не заметно.

Помимо тератологических инициалов, в книге имеются три заставки, исполненные также в тератологической манере. Эти заставки, как и инициалы, заполнены изображениями тех же фантастических существ, которые присутствуют в инициалах. Тератологическими являются и рамки в виде контуров храмов. Плоские контуры этих храмов полностью состоят из элементов тератологии, главными из которых являются «ремни»-ленты, образующие сложную сеть, в ячейках которой запутались «чудовища».

Фото: Мария Колосова, РГБ

Так как основой художественного оформления Псалтири Ивана Грозного являются тератологические инициалы, заставки и рамки, то этому следует уделить особое внимание. В специальной литературе тератологию (от греческого слова teraq — «чудовище») принято считать одним из видов орнамента. Однако в тератологических композициях инициалов, заставок и рамок основные признаки орнамента (ритмически повторяющиеся мотивы) просматриваются далеко не всегда. Следовательно, тератология — это не просто орнамент, а нечто иное, иной тип украшений-символов. К сожалению, вопросы происхождения и семантики тератологии остаются не разработанными и решаются неоднозначно. Одни исследователи считают тератологию бессмысленным «узорочьем», всего лишь украшением книг, не содержащим каких-либо общественно значимых идей. Однако есть и другое представление о русской книжной тератологии периода Средневековья. Так, Никита Касьянович Голейзовский считает, что различные изображения фантастических существ в тератологии — это символы христианской религии. Например, тератологическое плетение, которое обязательно сопровождает изображения фантастических монстров, — это евангельские «сети», «мрежи».

Но тератологические композиции в русских рукописных книгах (и не только в них), состоящие из переплетения тел и хвостов различных чудовищ, а также рук и ног антропоморфных существ («сети», «мрежи»), могут означать и иное, а именно — невидимый человеком мир духов, соблазнов, грехов, которых следует страшиться и избегать. Здесь необходимо отметить, что тератология известна не только в христианстве, но и в других духовных системах. При этом она известна, как уже отмечалось, в фольклоре и в бытовых предметах.

Фото: Мария Колосова, РГБ

Наблюдения над инициалами Псалтири Ивана Грозного позволяют сделать вывод о том, что их содержание имеет связь с текстом. Так, некоторые из инициалов этой книги состоят только из переплетений ремней, которые обязательно украшаются стилизованными «цветами». Такие инициалы — это первые буквы псалмов, прославляющих Бога.

Круг Феофана Грека

Как уже упоминалось, в Псалтири, о которой идёт речь, имеются две миниатюры. Обе они помещены в рамки в виде плоского контура храма, состоящего из различных элементов тератологии. На первой из этих миниатюр изображён пророк Давид. В одной руке он держит свиток, другая поднята вверх. При всём мастерстве миниатюриста, который создал эту миниатюру, следует заметить, что правая рука Давида производит впечатление несовершенства её рисунка: длинные пальцы её не пропорциональны фигуре пророка. Другая миниатюра, на которой изображён один из авторов псалмов Асаф, вероятно, исполнена тем же мастером, что и первая. Асаф изображён в виде поясного «портрета». В опущенной левой он держит свиток, а правая прижата к груди, левая рука Асафа производит странное впечатление, её пальцы нарисованы небрежно и неумело.

Фото: Мария Колосова, РГБ

В 1961 году Виктор Никитич Лазарев опубликовал монографию о творчестве Феофана Грека, в которой несколько слов посвящено миниатюрам Псалтири Ивана Грозного. Автор высоко оценивает эти миниатюры и делает вывод об их близости к живописи новгородских мастеров круга Феофана Грека. Через три года вышла в свет монография Алексея Николаевича Свирина , посвящённая искусству книги Древней Руси. О Псалтири Ивана Грозного учёный писал: «По справедливости данную рукопись надо отнести к числу великолепных произведений книжного искусства XIV века».

Миниатюрам Псалтири Ивана Грозного определённое внимание уделяла Ольга Сигизмундовна Попова . Вслед за Лазаревым она считает миниатюриста, который написал обе эти миниатюры, мастером круга Феофана Грека и пишет о том, что эти миниатюры по своим особенностям близки к росписям новгородских церквей Волотова поля и Федора Стратилата. Характеризуя миниатюры Псалтири, Попова писала: «Фигуры Давида и Асафа написаны уверенно, легко и точно, рукой очень опытного мастера. Немногословность живописных средств и точность их выбора выдают руку фрескиста. В миниатюрах ощущается эскизность, но одновременно — полная законченность». В целом с этой характеристикой миниатюр Псалтири Ивана Грозного следует согласиться, однако обе эти миниатюры требуют более тщательного изучения.

«Книга глаголемая Псалтирь»

Большой интерес вызывает и переплёт Псалтири. В 1926 году Юрий Александрович Олсуфьев опубликовал работу о серебряных изделиях, хранящихся в Троице-Сергиевой лавре, в которой описал этот переплёт, однако не полно и несколько односторонне. Этот переплёт нельзя считать окладным, хотя он и украшен прекрасными серебряными деталями. Основная поверхность его крышек оставлена свободной от покрытия специальным металлическим изделием, обязательным для окладных переплётов. Датируется переплёт тем же временем, что и вся книга — второй половиной XIV века. В его основе массивные деревянные доски толщиной до 1,5 см. По торцам досок вырезаны желобки. Доски оболочены рытым бархатом, который утратил своё первоначальное состояние, он выцвел, поверхность сильно потёрта. Торцевые части углов обеих крышек окованы серебряными пластинами с гравированным орнаментом стилизованных растительных мотивов. По углам крышек укреплены серебряные наугольники с выступами в сторону центра. В центре верхней доски помещён средник в виде шестиконечной серебряной решётчатой фигуры, состоящей из шести колец, внешняя сторона которых оканчивается трилистником. В центре каждого из колец находится фигурка барса, изо рта которого выходит стилизованная веточка. В центре этой композиции — шестилепестковая розетка. По краям доски укреплены четыре серебряные жуковины в виде ребристых полусфер. На нижней доске находятся шестнадцать подобных жуковин. Застёжки не сохранились. Лишь на нижней крышке сохранилась деталь одной из них в виде серебряной петли.

Фото: Мария Колосова, РГБ

Верхние и нижние углы крышек переплёта соединены плетёным капталом, который своими концами заходит на торцевые части досок. Обрез Псалтири ровный, что для пергаменной книги XIV века не является характерным. Все три стороны обреза тонированы малиновой краской, однако не полностью. В центре каждой из сторон оставлены чистые места в виде геометрических фигур, в которые высокими и узкими буквами вписано: «книга/глаголемая/псалтирь».

Новгородский трофей

Надпись на первом листе Псалтири свидетельствует о том, что эта книга некогда принадлежала царю Ивану IV Грозному, который передал её в Троице-Сергиев монастырь. Известно, что царь Иван Грозный знал и любил книгу. Николай Зарубин, который занимался историей Либереи, не сомневался, что Псалтирь входила в состав библиотеки царя Ивана IV: «Была дана Грозным в Троице-Сергиев монастырь по князе Василии Ивановиче Шуйском из рода Скопиных-Шуйских ».

Фото: Мария Колосова, РГБ

Если считать, что Псалтирь XIV века была создана в Новгороде, как пытаются доказать искусствоведы, и что она входила в состав царской библиотеки, тогда неизбежно встаёт вопрос: когда и при каких обстоятельствах она оказалась у царя Ивана IV Грозного? Однозначного ответа на этот вопрос дать невозможно, однако предположительно обозначить время и обстоятельства её появления в Москве вполне допустимо. В 1570 году царь Иван Грозный совершал карательный поход на Новгород Великий, в результате которого были взяты новгородская казна и сокровища ризницы Софийского собора. Не исключено, что среди «трофеев» этого похода была и ценная высокохудожественная Псалтирь XIV века. Впрочем, эта Псалтирь могла оказаться в Москве в результате и других обстоятельств. Например, её мог привезти из Новгорода Великого ставший митрополитом Московским и Всея Руси Макарий, который не менее, чем царь Иван IV, знал и любил книги. Допустимо также предполагать, что Псалтирь, которую передал в Троице-Сергиев монастырь царь Иван IV, могла быть создана и в великокняжеской книгописной мастерской, известной ещё со времени Ивана Калиты. Сохранились две драгоценные книги, созданные в этой мастерской в первой половине XIV века, — знаменитое Сийское евангелие и Евангелие-Апостол великого князя Московского Симеона Гордого, художественный уровень которых не менее высок по сравнению с Псалтирью царя Ивана IV Грозного. К сожалению, источники, известные специалистам XX и начавшегося XXI веков, не содержат необходимых сведений по истории происхождения и судьбе Псалтири Ивана Грозного.

По своему содержанию она неповторима, как неповторима и по манере своего художественного оформления. Являясь одним из выдающихся памятников искусства и культуры России периода Средневековья, она — живое свидетельство высочайшего художественного вкуса и таланта тех русских мастеров, которые трудились над её созданием.

Фото: Мария Колосова, РГБ

(Опубликовано: И. В. Лёвочкин. Очерки по истории русской книги XI—XVII вв. М.: Пашков дом, 2009).